Комментарий Дмитрия Вашкина: проблемы современных вытрезвителей

Комментарий Дмитрия Вашкина: проблемы современных вытрезвителей

09.07.2014 Терапевтические отделения тульских клиник в основном занимаются реабилитацией пьяниц, а не лечением тяжелых больных! Врачам это не нравится, но против закона не пойдешь: функции медвытрезвителей давно возложены на Минздрав. Медвытрезвители придумали в Туле. Именно в нашем городе 7 ноября 1902 года открылся первый «Приют для опьяневших». Идея приюта принадлежала блестящему врачу Федору Архангельскому. Содержался приют на деньги города, а занимался в основном спасением замерзающих под забором тульских мастеровых. Заведение имело амбулаторию для алкоголиков и приют для их детей — полумерами «кровавый царизм» не обходился. В штате был кучер и фельдшер. Первый ездил по городу и грузил пьяных в повозку, а второй оказывал им помощь. Клиент приюта получал медицинскую помощь, ванну, горячее питание, свежее белье (при необходимости — одежду) и ночлег. За свою идею Архангельский был удостоен золотой медали на гигиенической выставке в Санкт-Петербурге. До конца 2011 года в Туле действовало четыре вытрезвителя, которые принимали до 80 граждан в день. Вытрезвители родились и умерли в Туле, просуществовав почти 110 лет. Советская власть, передав вытрезвители в ведение МВД (приказ Лаврентия Берии), в корне исказила их изначальную идею: не карать, а помогать! Подобная система не может работать долго, и вытрезвителей не стало. Казалось бы, в чем проблема, если все вернулось на круги своя и алкоголиками снова занимается Минздрав? А проблема в том, что современный Минздрав не располагает структурой, которую придумал наш земляк профессор Архангельский. Вытрезвители просто спихнули из МВД в никуда. Как сейчас выглядит ситуация: лежачего пьяного забирает полиция (это ее функция — пресекать беспорядки); как только пьяное тело подобрано, миссия считается выполненной — вот здесь и начинаются проблемы, о которых тульские терапевты рассказывают наперебой. Но это в том случае, если им пообещать, что начальство ничего не узнает. Чтобы написать о проблеме, я вынужден пойти на эту конспирацию. Терапевт Н.: — В «эпоху вытрезвителей» в больницы попадали только люди с клиническими случаями соматических (заболевания внутренних органов и систем, все, что не касается психики) обострений: гипертония, язва, панкреатит, стенокардия… Это был очень небольшой процент. Сейчас к нам везут всех, кто выпивает лишку! Для сравнения: если до закрытия медвытрезвителей к нам в отделение привозили в квартал 12 человек, то после закрытия вытрезвителей — 108! И это в основном те люди, которым просто надо выспаться. А мы их обязаны дотащить до постели — делают это хрупкие медсестры, помыть, оказать медицинскую помощь и дать ночлег, ему же идти-то некуда, да и не может он идти. Чтобы вы понимали масштабы беды (а это настоящая беда!), вдумайтесь в эти цифры: в I квартале 2014 года к нам в терапию доставлено 73 пациента с тяжелыми обострениями, которым необходимо серьезное лечение. И за этот же период привезли к нам 104 пьяных! То есть в полтора раза больше внимания от нас получают не тяжелые больные, которым очень плохо, а пьяные, которым в основном очень хорошо. Как только наступает вечер, к нам привозят по 3–4 человека ежедневно. Зачастую это грязные люди, уже неоднократно сходившие под себя, жутко смердящие и говорящие исключительно матом. Хорошая компания для тяжелых больных? Терапевт «К» говорит о другой стороне проблемы, о которой в министерствах и ведомствах не знают или не хотят знать. — Пьяных доставляют часто машины скорой помощи. Если к вам во время сердечного приступа опоздает «скорая», знайте — это, возможно, из-за пьяницы! Я вам больше скажу: если «скорая» загружена, за пьяным едет кардиореанимационная бригада! Все потому, что для доставки пьяных нет спецтранспорта. Позавчера к нам поступила женщина, 74 года. В 8 утра у нее случился приступ, и она вызвала «скорую», но ей сказали, что они приедут поздно, то есть могут не успеть, потому что бригады заняты. И она сама пошла в поликлинику! Ей оказали помощь, а потом привезли к нам. А пока старушка-сердечница сама ходила, реанимационная бригада занималась алкоголиками! А полиция, которая привозит пьяных в терапию, зачастую равнодушно смотрит, как медсестры пытаются пьянчугу дотащить до покоя. Там есть на что посмотреть: пьяная ноша обычно ругается и пытается вырываться. У меня был неописуемый случай. Один хрупкий фельдшер тащил на себе огромного алкаша, и когда они прибыли, я сначала бросилась помогать фельдшеру: он посинел от натуги! Заниматься пьяными — дело дорогое и неблагодарное. Каждый пьяный пациент терапии получает медицинскую помощь — капельница, медикаменты, питание. Он отнимает массу времени у медперсонала. У дежурной медсестры — до 40 больных, всем нужно поменять (поставить) капельницу, сделать укол, дать утку или судно, помыть их… У нее свободной минуты нет, а тут еще и «пьяные бумеранги»! — ? — Ну, это я так рецидивистов называю. — А что, есть такие, что по два раза?! — Есть такие, что по десять раз! Я знаю, что врач не должен так говорить, но мне их удавить хочется… Врача можно понять. За первый квартал этого года «бумерангов» было… десять! Пятеро возвращались по два раза, двое имели три рецидива, один стал «четырежды бумерангом», один — шесть раз отметился, и самый главный — «бумеранг» с частотой возврата 10 раз. И это только за три месяца! У каждого «бумеранга» своя предыстория, от которой веет безысходностью. Сразу становится очевидным: проблема сама собой не рассосется, и, если ее игнорироровать, будет только хуже. Вот запись из больничной карты: «Рыбин. 38 лет, бомж. Был пролечен в терапии в 2012 году 2 раза; в 2013–3 раза; дважды переводился на койки сестринского ухода, откуда сбегал, в 2014 году лечился 6 раз, из них дважды — после повторного лечения в терапии, на третий день после выписки из стационара». Терапия работает на износ, растрачивая на пьяниц огромное количество лекарств и времени. Алкоголик получает полное лечение и через пару дней возвращается в терапию. Его снова лечат, оформляют ему инвалидность (несколько дней машина поликлиники и медсестра возят «больного» по инстанциям) и устраивают в интернат. Через пару дней он сбегает из интерната и вдрызг пьяный возвращается в больницу… И это не исключения, а обычный сценарий. Глупо упрекать алкоголиков в цинизме — они просто больные люди. Излишни упреки и тем, кто оказался на улице случайно,— ну, перебрал, с кем не бывает. Циничны те, кто сквозь пальцы смотрит на это пустое расточительство государственных денег и лекарств, на текучку кадров в больницах (люди увольняются, не в силах разрываться между больными и алкоголиками), на преступное (иначе не скажешь) использование бригад реанимации и скорой помощи. Цинично делать вид, что в больницах все в порядке, когда их превратили в ночлежки для пьяных бомжей. Кому хочется лечиться рядом с пьяными и грязными бомжами? Или даже с приличными, но в стельку пьяными людьми? Думаю, что никому. Но лечатся. Лечатся, потому что других больниц у простого человека нет и не будет. А если человек может себе другие больницы позволить, у него и так все в порядке. Замкнутый круг. Главный врач тульского областного наркодиспансера Николай Висягин напоминает: лечение алкоголизма по-прежнему в нашей стране бесплатное: — Любой житель Тульской области может обратиться в наркодиспансер лично: в Туле он находится на улице Мосина, 21. Есть филиалы в Новомосковске, Щекино и Ефремове. От пациента нужно только желание, и он пройдет полный курс терапии. Алкоголизм лечится! Но нужен целый комплекс мер и хорошее лечение. Избавить от алкогольного отравления с помощью капельницы — это временная мера. Очень позитивно. Жаль, что алкоголики редко сами решают лечиться. А лечить их насильно не позволяет закон. Терапевты просят не подавать попрошайкам деньги — дайте колбасу или хлеб. Деньги он пропьет — прямо в том же супермаркете, перед которым побирается! Но попрошайки и бомжи — лишь малая доля (пусть и самая проблемная) от числа больных алкоголизмом. Один из ведущих наркологов России Дмитрий Вашкин знает проблему изнутри: — Современный алкоголик молодеет. Если раньше средний возраст алкоголика, который обращался к нам за помощью, был 53 года, то сегодня мы уже говорим о 42-х. Кстати, стало больше женщин, страдающих алкоголизмом. Эта динамика вполне объяснима социальными и культурными изменениями в современном обществе: женщина утрачивает свою историческую функцию хранительницы домашнего очага. Пьют в основном те женщины, у которых произошел перекос в одну из сфер: она или успешная бизнес-леди, или скучающая домохозяйка. В России более 5 миллионов алкоголиков — 3,4% всего населения! Это уже данные Роспотребнадзора. От алкоголя умирает приблизительно 500 000 человек в год. Ни одна война или эпидемия не дает такого урона. Надо что-то делать, притом срочно! Полиция не планирует снова взяться за вытрезвители. Начальник УМВД по Тульской области генерал-майор полиции Сергей Галкин: — Я не считаю, что полиция должна заниматься пьяными, это область Минздрава. Мы занимаемся охраной правопорядка и вмешиваемся, только если пьяный социально опасен. Опять мы вернулись к тому, с чего начали. А кто вытрезвители создавать будет?! Третье ведомство? «Министерство алкоголизма» — как-то так? В братской Белоруссии тоже отменили медвытрезвители, но через год вернули, правда, уже в другом качестве: попал в «ночлежку», заплати 40 долларов. Отличная модель! Если денег нет — отработай. Белорусы придумали еще один гениальный ход. В каждом супермаркете перед кассой висят портреты «бумерангов» — злостных алкоголиков. Никто этим людям спиртное не продаст — приказ президента страны! Но это в Белоруссии. А мы — в России. И пока я пишу эту статью, в одной из тульских больниц кому-то стало плохо, а медсестра занята: она пытается дотащить пьяного до кушетки… (c) источник

Количество показов: 978

Возврат к списку